Программный директор клуба «Валдай» Тимофей Бордачев — о том, чего не будет на встрече Владимира Путина и Джо Байдена
«Коммерсантъ» от 15.06.2021, 11:00
Наиболее позитивные ожидания от предстоящего российско-американского саммита, который пройдет 16 июня в Женеве, связаны с тем, что ни одна из сторон не подходит к нему с позиции сохранения мира и улучшения отношений любой ценой. В отличие от целого ряда контактов такого уровня в прошлом сейчас Москва и Вашингтон не готовы и не стремятся поступаться своими принципами ради того, чтобы сделать более спокойной и комфортной собственную жизнь, а окружающих — более уверенными в своем будущем. Максимальные дипломатические достижения саммита — можно ожидать, например, возвращения в обе столицы их послов — не изменят содержания отношений. Но именно это содержание, в центре которого находится принципиальный подход каждой державы, дает основания для некоторого оптимизма относительно будущего. Уверенность Москвы и Вашингтона в легитимности собственных интересов и ценностей может стать лучшим фундаментом для мира, чем просто желание его добиться.
Встреча на высшем уровне между Россией и США — это событие, в одинаковой степени отражающее центральное значение этих держав в мировых делах и вступающее в диссонанс с тем международным порядком, который формируется после завершения безусловного лидерства Запада. При этом сама по себе необходимость такой встречи и внимание к ней подтверждают особую природу отношений России и США как наиболее могущественных в военном отношении государств мира и одновременно стран, готовых к использованию тех возможностей, которые предоставляет это могущество. В рамках собственного исторического опыта тех, кто принимает решения в Москве и Вашингтоне, а также представителей экспертного сообщества такие встречи часто имели прорывное значение для двусторонних отношений. Наверное, поэтому сейчас призывы не подходить к саммиту с завышенными ожиданиями выглядят даже более чем настойчивыми.
Необходимо сразу оговориться, что сравнительно хорошо подготовленная встреча президентов России и США — это, безусловно, положительное событие с точки зрения вероятности трансформации международного порядка мирным путем.
За последние годы обе державы успели достаточно много сделать для того, чтобы конфликт между ними стал поводом для озабоченности остальных стран мира. Ведущую роль здесь играли США, поскольку именно они пока располагают большими, хотя и убывающими, силовыми ресурсами. Однако Россия также вела себя последовательно и не оставляла сомнений, что собственное поражение не является для нее приемлемой ценой сохранения всеобщего мира.
Более того, сама постановка вопроса о возможных или невозможных конкретных сдвигах в двусторонних отношениях в сторону от почти тотальной враждебности не имеет в современном контексте большого смысла. Сами по себе эти отношения миру не так чтобы очень интересны — только в качестве наиболее значимого фактора выживания остальных. С учетом того, что интересы России и США, вступающие между собой в конфликт, являются объективными, любые позитивные изменения здесь вероятны только как продукт уступок одной из сторон. Нет основания думать, что сейчас в Москве или Вашингтоне готовы рассуждать о результатах встречи в таких категориях — обе державы, несмотря на внутренние сложности, вполне уверены в своих силах.
На протяжении последних 35 лет основным содержанием саммитов были сначала условия капитуляции со стороны СССР в ходе холодной войны, а затем — обсуждение того, что может получить Россия в обмен на согласие еще какое-то время терпеть американскую политику. Сейчас стороны подошли к саммиту с принципиально новых позиций — это напоминает, скорее, встречи на высшем уровне той эпохи, когда холодная война была в разгаре. США также не производят впечатления подготовленности к добровольному отказу от части тех преимуществ, которые они смогли приобрести за последние десятилетия. В результате саммит становится в высшем смысле этого слова дипломатическим мероприятием.
Именно военно-стратегическое значение отношений России и США — единственная причина того, что они сохраняют важность в глобальном масштабе. Все остальные вопросы современного развития уже не могут решаться и не решаются в рамках сделки двух ядерных сверхдержав. То же самое касается многочисленных региональных конфликтов, где прямо или опосредованно вовлечены Москва и Вашингтон. Они все без исключения включают в себя интересы и возможности значительного количества региональных игроков, и было бы наивно ожидать здесь решения на уровне только этих двух стран.
Поэтому основные ожидания от саммита связаны с тем, что лидеры России и США в принципе готовы подтвердить свою особую ответственность за мир в глобальном масштабе. Все остальное, даже если Владимир Путин и Джо Байден смогут об этом договориться, не будет иметь решающего значения в стратегическом смысле. Хотя, конечно, решение, например, вернуться к более или менее стабильным дипломатическим отношениям все в мире будут приветствовать.
То, что особая ответственность России и США в военной сфере продолжает занимать свое центральное место в современном международном порядке,— один из наиболее неизменных факторов мировой политики. В действительности именно на нем этот порядок основан, а исключительные военные возможности двух стран с середины прошлого века являются более важными, чем любые институциональные изобретения. Поэтому с точки зрения силовой политики саммит в Женеве действительно имеет важнейшее значение среди всех известных нам событий 2021 года. Даже если он ничего не изменит во враждебном взаимном отношении двух держав, к которому все уже стали понемногу привыкать.
Но именно то, что значение саммита Россия — США намного превосходит его роль в двусторонних отношениях, показывает, насколько современный международный порядок остается продолжением «атомного мира».
Он был несколько поколеблен в ту эпоху, когда Россия находилась в состоянии внутреннего кризиса и не могла использовать свои уникальные возможности в качестве внешнеполитического аргумента. Но после того как у Москвы исчезла необходимость выступать с позиции слабости, все вернулось на свои круги. Уже с середины 2000-х годов позиция России в отношении действий и решений США становилась все более жесткой, а вероятность всеобщей войны — осязаемой.
И сейчас мы наблюдаем парадоксальную картину, при которой фактическое торжество многополярного мира, колоссальный рост значения и влияния Китая, а также многократно возросшие возможности отдельных региональных игроков не могут изменить общей стратегической ситуации. И если мы и можем всерьез рассуждать о вероятности возникновения более или менее устойчивого порядка в глобальном масштабе, то это все равно связывается с тем, насколько способны договориться о его условиях Россия и США. Это, безусловно, очень плохая новость для концепции многополярности и вообще всех рассуждений о значении невоенных факторов силы. А если дело обстоит именно так, то нам довольно трудно становится искать основы управления новым международным порядком и источники его легитимности.
Последнее, однако,— предмет отдельного разговора. Сейчас для нас гораздо большее значение имеет именно то, что Россия и США подошли к встрече на высшем уровне в состоянии своей внешней политики, когда ни одна из этих держав не рассматривает сохранение мира в качестве своей наивысшей цели. Будь это иначе, саммит вызывал бы тревогу, поскольку его успешное завершение стало бы результатом уступок Москвы или Вашингтона. И, соответственно, использовалось бы другой стороной для собственного усиления и консолидации позиций перед неизбежным финалом их противостояния. Но сейчас именно принципиальность подходов двух сверхдержав оставляет надежду на то, что их дипломатическое общение сможет в будущем сыграть позитивную роль в устойчивости нового международного порядка.